Россиян заменили гастарбайтерами: шокирующая статистика трудовой миграции из Средней Азии
В России работают трудовые мигранты из десятков стран мира, однако подавляющее большинство (около 95%) — выходцы из СНГ. В 2017 году из стран Содружества приехало на работу 3,9 млн человек. Основная часть рабочей силы поступает из Средней Азии, прежде всего Узбекистана (1,5 млн человек), Таджикистана (780 тысяч), Киргизии (472 тыс. человек). В пятерку стран-доноров также входят Украина и Армения — примерно по 300 тыс. человек.
Несут трудовые мигранты и финансовую пользу для бюджета РФ. Введение обязательных патентов для приезжих работников приносит бюджетам регионов ежегодно миллиарды рублей. Суммы собираемого с них авансового налога (в виде ежемесячных платежей за патенты) растут быстрыми темпами: в 2014 году объем сборов составил 18 млрд рублей, в 2015 году — уже 33 млрд рублей, в 2016-м — 45 млрд рублей, а в 2017-м — 55 млрд рублей. По статистике ФМС, в 2017 году оформлено 1 682 622 патентов.
Поэтому России нужна четкая миграционная политика, которая корректировала бы потоки рабочей силы в пользу нашей страны. Однако позиция властей по поводу трудовых мигрантов не совсем прозрачна и понятна. Например, начальник Главного управления по вопросам миграции МВД России Ольга Кириллова не так давно заявляла, что внешняя трудовая миграция необходима для российской экономики. А вице-премьер Ольга Голодец говорила, что число мигрантов на рынке труда в России должно уменьшаться с учетом потребностей экономики.
«В какой-то степени мигранты являются индикатором социально-экономического состояния принимающей страны: при бурном развитии трудовая миграция растет, в России она в последние годы, скорее, сокращается, что свидетельствует о застое. Сюда по-прежнему в больших количествах едут мигранты, но не потому, что здесь хорошо: едут те, кому некуда деться. В основном это выходцы из Средней Азии, а доля украинцев, молдаван падает, поскольку они переориентировались на другие рынки — Польшу и ближайшие европейские страны. А здесь они работали. Когда были более высокие зарплаты», — отмечает в беседе с «МК» один из авторов доклада ЦСР, ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлия Флоринская.
Дело в том, что население РФ стабильно убывает. С начала 1990-х годов депопуляция составила 13 млн человек. На 70% потери населения компенсировал миграционный прирост. Для экономики это означает, что именно мигранты заместили убывающее трудоспособное население на рабочих местах. Кроме того, они заняли низкооплачиваемые позиции, на которые местное население не идет.
Однако в 2015 году объемы миграции и миграционные настроения вернулись на прежний уровень, рассказала заведующая ЛССИ НИУ ВШЭ Татьяна Карабчук. Россия сегодня абсолютный лидер среди принимающих стран как по объемам миграции из ЦА, так и по положительным миграционным настроениям.
«После окончания школы почти все мужчины нашего аула ездят на заработки в Россию, — рассказывает 19-летний Каюм из небольшого села из-под таджикского города Худжанда. — Дома работать негде. Родня собрала денег, больше половины одолжили старшие братья, работающие в Подмосковье. В мае я решил поехать на поезде. Сначала хотели ссадить казахские пограничники, сказав, что у меня не хватает каких-то справок. Пришлось заплатить. За несколько остановок до столицы к нам в поезд подсели «земляки» — с разными предложениями. Кто-то раздавал сим-карты для мобильных телефонов, другие обменивали валюту, третьи обещали работу и койку. При этом дали слово договориться с правоохранительными органами».
— Если посмотреть на уровень преступности, то преступления мигрантов чаще всего носят административный характер, в основном это нарушения, связанные с документами. В России система миграционного учета и получения миграционных документов довольно неудобная, очень жесткая, поэтому в ряде случаев люди просто вынуждены нарушать закон. У них нет выбора или это им неудобно.
После кражи документов многодетной семье из Таджикистана пришлось пережить череду бюрократических сложностей и проблем, чтобы в конце концов стать полноправными гражданами России. Юрист, правозащитник, зампред Совета по правам человека Евгений Бобров рассказал, каких мигрантов из Таджикистана могут простить и амнистировать в России. В рамках образовательных программ мигранты смогут погружаться в историю и культуру России, а также учить русский язык на музейных площадках. В Петербурге спасатели достали из воды тело подростка из Таджикистана, утонувшего при загадочных обстоятельствах.
Если посмотреть на возрастное распределение, понятно и ожидаемо, что в основном едут молодые люди. Больше всего мужчин в возрасте до 30, чуть меньше — от 30 до 40 лет, мужчин старше — еще меньше. Среди женщин-мигранток из Киргизии сохраняется такое же соотношение. А вот среди мигранток из Узбекистана и Таджикистана нет такого преобладания молодых женщин: там примерно равные доли женщин до 30 и женщин постарше, в основном оттуда приезжают замужние, вдовы и разведенные. Причина в том, что в Узбекистане и Таджикистане по-особому воспринимают миграцию. Считается, что, уезжая далеко от дома, женщина «портится», потому что социальный контроль снижается, поэтому далеко не всегда миграция в Россию — это социально одобряемое событие для женщины. Тогда как в Киргизии к этому относятся более лояльно, потому что там иная конфигурация гендерных отношений.
Миграция из Средней Азии приобретает угрожающие масштабы
Вопреки широко распространенному в СМИ мифу о снижении миграционной привлекательности России приток в неё трудовых мигрантов из азиатских стран СНГ растет. Его побочным, но от этого не менее негативным результатом является очередной виток обострения межэтнических отношений, которое наиболее заметно в местах максимальной концентрации мигрантов.
Наметившееся в последнее время обострение межэтнических отношений, включая целую серию столкновений и криминальных инцидентов с явным национальным подтекстом, является прямым следствием увеличения масштабов иммиграции из азиатских стран СНГ, которая принимает угрожающие масштабы. Похожая ситуация уже складывалась к 2013 г., когда бесконтрольный приток мигрантов и ухудшение криминогенной обстановки привели к массовым антимигрантским выступлениям в московском районе Бирюлево-Западное. Выход из ситуации тогда был найден в ужесточении миграционной политики, включая разрешение въезда только по загранпаспортам, введение патентов, запрет гражданам стран СНГ находиться в России без оформления документов более 90 дней в течение полугода и т.п. Сократить миграцию помог и экономический кризис 2015-2016 гг. Но с тех пор мигранты к новым требованиям адаптировались и, более того, научились успешно их обходить.
Снижение миграционной привлекательности России, о котором широко писала пресса, относится именно к постоянной миграции, то есть переселению в РФ на относительно продолжительный период времени. С 2012 г. к этой категории Росстат относит всех тех, кто приехал в Россию на 9 месяцев и более. И численность этой группы мигрантов по итогам 2018 г. действительно сократилась. Положительное сальдо миграционного обмена (количество прибывших минус число выбывших) России с зарубежными государствами за 2018 г. по сравнению с предыдущим 2017 г. сократилось с 211,9 до 124,9 тыс. человек. Произошло это потому, что уменьшилось как число приехавших в Россию, так и выбывших из нее.
Вообще миграционные потоки между Россией и странами СНГ в прошлом году менялись разнонаправленно. Число мигрантов из одних стран сократилось, а из других – заметно увеличилось. К первой группе стран относятся Молдавия, Украина, Киргизия, Армения и Грузия. В совокупности число граждан этих государств, поставленных на миграционный учет, сократилось на 96,2 тыс. человек. К странам, продемонстрировавшим увеличение миграционного потока в РФ, относятся Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Туркмения, Белоруссия, Азербайджан, а также прибалтийские государства. В общей сложности число их граждан, поставленных МВД России на миграционный учет, выросло на 864,3 тыс. человек, что позволило с лихвой компенсировать падение миграции из других стран СНГ и обеспечить ее заметный прирост.
В материалах по миграционной проблематике, опубликованных российскими СМИ в последнее время, нередко путают два вида миграции – постоянную, подразумевающую переезд на новое место жительства, и временную трудовую миграцию, которая зачастую носит сезонный характер. Данные по постоянной миграции публикуются Росстатом, а по временной – Главным управлением МВД РФ по вопросам миграции, в ведение которого после ликвидации в 2016 г. Федеральной миграционной службы перешла миграционная статистика. Непонимание принципиальной разницы между этими видами данных порождает ошибки в трактовке миграционной ситуации, которые в итоге могут привести к неверным управленческим решениям.
«О нераскрытых мы ничего не знаем, — пишет он, — но поскольку соотношение раскрытых и нераскрытых преступлений примерно один к одному, то можно предположить, что абсолютное число иностранцев-преступников в год — около 60 тысяч человек. Всего в России одновременно находится около 8 миллионов граждан стран СНГ, что составляет около 5% от общего числа наличных жителей России. Как мы видим, доля большинства преступлений и преступников из числа иностранцев ниже, чем их доля в населении. За исключением, по-видимому, изнасилований. Хочу обратить внимание, что преступники составляют примерно 0,75% от общего числа граждан из стран СНГ, находящихся в России. Интересным является также факт резкого снижения абсолютного числа иностранцев-преступников».
«В 2018 году всего было осуждено примерно 16,8 тысяч иностранцев, граждан стран СНГ, что составляет 2,55% от общего числа осужденных, — пишет Абашин. — Цифра осужденных уменьшилась по сравнению с 2017 годом на 8,1%. Из них по особо тяжким и тяжким статьям было осуждено 5,1 тысяч человек (почти 3% от общего числа). По отдельным статьям картина такая: убийства — 207 (2,9% от общего числа), что на 23,6% меньше, чем в 2017 году; изнасилования — 132 (6,45% от общего числа), что на 26,6% меньше, чем в 2017 году; кражи, грабеж и разбой все вместе — 4,4 тысяч (2,2% от общего числа), что на 34% (!) меньше, чем в 2017 году; все преступления, связанные с наркотиками, — 1,9 тысяч (2,1% от общего числа), что на 15,3% меньше, чем в 2017 году».
— Я также просил российскую сторону, чтобы, если гражданин первый раз совершил преступление небольшой или средней тяжести, его не брали под стражу, а отпускали под залог или подписку о невыезде, — говорит Карагулов. — Есть ли смысл задерживать иностранца при незначительном преступлении?
Отдельно стоит поговорить о случаях, когда преступник может отбывать наказание на родине. Карагулов объяснил, что с такой просьбой имеет право обратиться любой гражданин Киргизии, осужденный в России за правонарушение небольшой или средней тяжести. Он может обратиться в посольство, посольство направит запрос в МИД, оттуда он уйдет в генеральную прокуратуру Киргизии (родственники осужденного, находящиеся в республике, могут и напрямую обратиться в генпрокуратуру). После этого и киргизская, и российская сторона ознакомятся с материалами дела, состоянием здоровья осужденного, его семейным положением, в частности, есть ли у него дети, не является ли он единственным ребенком у родителей — и примут решение. Правда, надо иметь в виду, что решение далеко не всегда бывает положительным. При этом в удовлетворении просьбы может отказать как российская сторона, так и киргизская.
Одним из самых громких дел последнего времени стала история с гражданином Киргизии Чынгызом Анарбеком уулу, который работал в Москве таксистом. Год назад, во время чемпионата мира по футболу он на своей машине сбил сразу нескольких пешеходов. Семеро получили ранения и травмы, а сам Чынгыз попал в СИЗО, неожиданно для себя сделавшись медиаперсоной. История для парня закончилась сравнительно благополучно — его приговорили к полутора годам исправительных работ. Таксист должен был отбывать их в специальном исправительном центре при российской колонии, но ему зачли срок пребывания в СИЗО. Таким образом, отпустили Чынгыза практически сразу после суда.
Но вопрос, по всей видимости, не только в особом подходе приезжих к даче бакшиша чиновникам. И на это обстоятельство, кстати, тоже намекнули в МВД. Дело в том, что немалая часть нелегальных мигрантов, особенно в возрасте до 25 лет, стремится не только закрепиться на новом месте, но и занять определённую нишу в своей «социальной среде». А ниши, в общем-то, не пустуют (лидеры национальных диаспор и их окружение, духовники, национальный бизнес и, наконец, бандиты). Но есть одна ниша, куда вход пока никому не заказан, – ниша протестной активности. Стань активистом, поддерживай российскую несистемную оппозицию, посещай уличные мероприятия – и тебя заметят! Навальный на зоне неспроста попросил Коран – поговаривают, что не менее четверти его приспешников составляют мигранты из Средней Азии. У них схожая цель – пробиться наверх во что бы то ни стало. И за ценой они не постоят. Хлипкие креаклы, составляющие немалую часть протестной толпы, – лёгкая добыча силовиков. То ли дело крепкие среднеазиатские батыры.
У бизнеса тем временем иное мнение. Завозить на стройки лимитчиков из российской глубинки, как это делали в позднем СССР, дело хлопотное. Нужно их оформлять по всем правилам, возиться с ними, обеспечивая социальные выплаты и бдя за техникой безопасности, – морока сплошная! То ли дело мигранты – оформлять, как положено, их можно не всех подряд, а частично, всё равно они для проверяющих на одно лицо. К тому же мигранты не качают права, работают не сколько положено, а сколько нужно, а платить им «по-белому» можно по самому минимуму, доплачивая наличными по собственному усмотрению. В суд они на работодателя тоже, понятное дело, не подадут. Потому-то, когда в разгар пандемии понаехавшие стали массово разъезжаться, наниматели забили тревогу. Что же получается, им придётся вербовать на свои стройки граждан России?!
Между тем напряжение в обществе, вызываемое засильем мигрантов (а сегодня в России примерно каждый 10-й житель – из понаехавших), продолжает расти. Не так давно в президентской администрации на совещании по реализации стратегии национальной политики Магомедсалам Магомедов озвучил тревожные цифры. Число россиян, относящихся к мигрантам из Средней Азии «резко отрицательно», за год выросло на 7,5%. А в Сибири и того больше – на целых 22,3%! По словам Магомедова, рост негативного отношения спровоцировало «формирование этнических анклавов из трудовых мигрантов, существенно затрудняющих их адаптацию в российском обществе». Среди факторов, повлиявших на отношение к мигрантам в сибирских регионах, чиновник назвал «распространение среди среднеазиатских рабочих идеологии экстремизма, совершение ими противоправных действий» и (внимание!) «вызывающее поведение представителей некоторых национальностей». Воистину, если уж чиновник с такой фамилией заговорил о вызывающем поведении единоверцев, проблема и в самом деле серьёзная.
Помнится, в прошлом году, когда трудовые мигранты только начали разъезжаться по домам, вице-премьер Юрий Трутнев предложил Минстрою выход из положения – наладить профессиональную переподготовку безработных россиян для работы на стройках. Причём строительным фирмам, нанимающим граждан России, за это даже пообещали преференции. И замминистра строительства и ЖКХ Дмитрий Волков поддержал эту инициативу, отмечая, что она поможет одновременно убить двух зайцев, ликвидировав кадровый дефицит и сгладив социальную напряжённость, возникшую в связи с пандемией. Девелоперы – чисто для вида – побросали в воздух чепчики и покричали «ура-ура», но наотрез отказались следовать предложениям Трутнева с Волковым. Тогда в правительстве пригрозили сменить пряник на кнут, потребовав, чтобы бизнес начал платить за использование иностранных рабочих. В ответ девелоперы, нипочём не желавшие терять прибыль, указали: дескать, заключать предварительные трудовые договоры с отечественными работниками, как того требовал Трутнев, незаконно. Урегулируйте вопрос законодательно, и мы станем нанимать россиян! И вот тут-то коса и нашла на камень. По неизвестной причине законодатели, демонстрируя редкую солидарность всех четырёх фракций, попросту «слили» инициативу Минстроя! С депутатами поработало строительное лобби? Похоже на то.
А вот в школах дело намного серьёзней. Скажем так, неравнозначное владение русским частью класса тянет назад весь класс. Не потому ли Путин потребовал не допускать доминирования в школах детей мигрантов? С чего начали – тем и заканчиваем. Проблема замечена, и её наконец-то стали решать. Если строительное лобби не помешает процессу, конечно. А оно может – денег-то навалом.
Для одних мигранток отъезд в Россию — это шанс начать новую жизнь, для других — риск для репутации»
— Миграционные потоки, которые сформировались в 90-е годы, когда распался Советский Союз и упал железный занавес, продолжаются по сей день. В 90-е годы первыми мигрантами, которых приняла Россия, стали те люди, которые бежали не только от экономических неурядиц, но и от военных конфликтов, то есть в некотором роде беженцы. Были среди них и те, кто «возвращался» из национальных республик в Россию, кого сейчас называют соотечественниками. На протяжении всех 90-х наблюдалась масштабная волна миграции из Закавказья. Она стартовала еще в конце 80-х из-за Карабахского конфликта и землетрясения в Армении — люди переезжали в Россию, просто спасая свои жизни. В начале 2000-х, когда выросли цены на нефть, в России начался строительный бум — и появились новые миграционные потоки из Средней Азии, «этнические».
К тому же считается, что у женщин лучше отношения с полицейскими. И женщины, как они сами говорят, могут выбить из своего работодателя задолженность по зарплате эффективнее, чем мужчины. Возможно, это связано не столько с особыми характеристиками женщин, сколько с особенностями их трудоустройства. Мужчины-мигранты из Средней Азии в основном работают на стройке. Женщины в большинстве своем работают в общепите, торговле, домашними работниками. И у них контакт с работодателем немного другой, чем у мужчин. Одно дело, если ты работаешь уборщицей в магазине, каждый день приходишь туда мыть полы, видишь хозяина магазина и имеешь с ним прямой контакт. Другое, если ты приехал в составе бригады, в бригаде все твои односельчане, бригадир тоже твой односельчанин, и кто-то кого-то кинул в длинной строительной цепочке подрядчиков и субподрядчиков. Ты, как простой рабочий, не сможешь получить свои честно заработанные деньги, потому что не очень понимаешь, кто именно тут виноват, кто деньги присвоил.
Сейчас миграционные потоки из Закавказья практически стагнировали в силу демографических обстоятельств. У России с Грузией теперь визовый режим, миграция оттуда практически прекратилась. А из Армении и Азербайджана в Россию уже переехали все, кто мог, и сейчас прирост не очень большой. Украина и Молдавия переориентировались на европейские страны.
— Да, это было исследование про мигрантов второго поколения, про тех, кто вырос или даже родился в России и всю жизнь здесь живет. Это ребята, чьи родители приехали из Закавказья и Средней Азии в возрасте 18—35 лет. Родители часто настаивают на том, чтобы они создавали семьи с людьми «своей национальности». В случае религиозных семей, где родители исповедуют ислам, эти рамки могут расширить до человека той же веры, для армян такой опции нет — только армяне. В некоторых случаях родители придерживаются очень строгих взглядов и хотят, чтобы будущий супруг или супруга их чада происходил из того же села или хотя бы из того же региона, откуда они приехали. Это, конечно, усложняет поиск жениха и невесты.
Кстати, представление о том, что все мигранты приезжают в Россию только для того, чтобы заработать денег, не совсем правильное. Есть разные форматы миграции. Понятно, что экономическая составляющая, связанная с тем, что доход на душу населения в России выше, чем, к примеру, в Таджикистане, преобладает и является всем понятным фоном. Но когда мы проводили исследование в Киргизии, попали в несколько сел, где жители не только заняты в сельском хозяйстве или имеют небольшой бизнес, но и работают по найму в «Кумторе», это такой крупный комбинат в Киргизии, который обеспечивает значительную часть бюджета страны, и работа там предполагает относительно высокие заработки. Если в семье кто-то работает в «Кумторе», она считается обеспеченной — значит ли это, что никто из этой семьи в Россию не поедет? Оказалось, что нет, не значит. Например, в одной из таких семей молодой парень, сын, поехал в Россию — в Москву, чтобы посмотреть город, параллельно работал, но — ехал он не за заработком.
Первый — «их» станет так много, что «мы» превратимся в меньшинство в своей стране — самый нелепый. В 2014 году, в пиковый год миграции, в России находилось 4,1 млн граждан среднеазиатских стран, около 3% к общему числу россиян. К 2016 году, из-за экономического кризиса и относительного ужесточения миграционных правил, их число уменьшилось до 3,2 млн человек, а сейчас, в 2017 году, опять подросло до 3,5 млн, что равно числу мигрантов из западной части бывшего СССР. Страхи, что эти масштабы и дальше будут расти и могут существенно превысить уровень 2014 года, мало чем обоснованы. Миграция из Средней Азии имеет свои численные пределы, которые уже в основном достигнуты и в будущем она останется на этом уровне или даже понизится. Причины этого в том, что демографическая структура населения стран Средней Азии тоже меняется: рождаемость падает и относительный избыток рабочих рук постепенно будет снижаться, при этом мигранты всё чаще осваивают новые рынки труда помимо России. Существуют также страхи, что эти 3-4 млн мигрантов останутся в России навсегда. Но это совсем не так: большинство приезжают сюда только работать и зарабатывать, оставляя свои семьи в Средней Азии; большинство перечисляют деньги домой, чтобы там обустроить свои дома и обеспечить родных, и со временем возвращаются к себе на родину. В настоя-щее время не более 0,8 млн человек, выходцев из Средней Азии, имеют российское гражданство, что составляет 0,5% от общего постоянного населения России. Нет никакого «нашествия» и «захвата», оно существует только в паническом воображении.
Еще один из главных аргументов в пользу миграции — экономический. Он связан с демографией, поскольку при уменьшении населения неизбежно сократится общее количество рабочих рук (по прогнозам с 95 до 71 млн человек к 2050 г.), также изменится соотношение числа работающих и пенсионеров (доля трудоспособного населения уменьшится с 66% до 53% к 2050 г.). Сокращение числа иммигрантов приближает, например, решение о повышении пенсионного возраста. Готовы ли мы к такой реформе? По крайней мере, нужно отдавать себе отчёт во взаимосвязи этих двух тем. Проблема ещё и в том, что рабочие ресурсы очень неравномерно распределены по территории и по отраслям экономики. Перенаправить молодых людей, которые выросли в городе и получили высшее образование, в сферы строительства, промышленности или в сферу услуг или обеспечить мобильность жителей из мегаполисов в провинцию — го-раздо труднее, если вообще возможно, чем восполнить секторальный и регио-нальный дефицит рабочих рук при помощи внешних мигрантов. Наконец, к экономическим аргументам относятся и прямые выгоды, которые российская экономика (а, значит, мы все) получает в виде дополнительных налогов и при-были. Местные бюджеты получают доходы от продажи патентов, транспорт-ные предприятия — от продажи билетов на перевозки, компании мобильной связи — от продажи коммуникационных услуг, частные российские граждане — от сдачи жилья и более низкой цены на услуги разного рода. От миграции выигрывает не только работодатель, который может снижать издержки за счёт более низкой заработной платы, но и потребитель, который получает продукцию по более низкой цене. Благодаря мигрантам нередко сохраняется и развивается новый бизнес, открываются новые рабочие места уже и для российских граждан.
Упомяну ещё один страх — преступность и терроризм. Нельзя сказать, что этой проблемы нет, вопрос лишь в том, с какой катастрофичностью мы ее оцениваем. Да, мигранты совершают преступления, опасные и не очень опасные, против российских граждан и друг против друга, при этом доля мигрантских в общем числе преступлений — около 3% — равна доле самих мигрантов. Это доля выше в Москве и других регионах, где мигрантов больше, но если пересчитать количество преступлений на душу населения, то самыми криминогенными в России являются депрессивные регионы, где мигрантов как раз очень немного. Иными словами мигранты из Средней Азии склонны к преступности не больше, чем российские граждане, лишь 1 из 120 из них оказывается нарушителем или уголовником, а мигрантская преступность незначительно влияет на общее состояние преступности в стране. Да, и терроризм — серьёзная угроза, но история среднеазиатской миграции в Россию насчитывает уже минимум полутора десятилетия и за это время произошёл только один террористический акт, совершённый, как утверждают спецслужбы, выходцем из Средней Азии. Если далеко не все мигранты преступники и террористы, то, наверное, нужно видеть опасность и проблему не в миграции как таковой, а в чём-то еще, что делает отдельных людей, включая отдельных мигрантов, преступниками и террористами?
Нужна или не нужна миграция России? Если нужна, то в каких масштабах и из каких стран? Эта постановка вопроса не совсем верная, потому что в современном мире от миграции невозможно уклониться, для этого просто нет достаточных технических, финансовых и политических средств, о чём я уже говорил в своём очерке по поводу виз со Средней Азией как инструменте миграционного контроля. Миграция будет, и с этим нужно смириться самым яростным её противникам. Но, конечно, государство может как-то пытаться воздействовать на масштабы и направления миграции. И обсуждение, какая миграция нам нужна и полезна, вполне легитимно, здесь нужно искать общественный консенсус.
Начну я с самого непопулярного аргумента, который редко увидишь в концепциях миграционных стратегий, — морального. Понятия морального долга и обязательства не в ходу сегодня у государственных мужей, тем не менее репутация страны в целом, как и репутация политиков зависит от того, насколько циничными или моральными они готовы себя проявить. Я напомню, что предки населения нынешней России жили с предками жителей Средней Азии в одном государстве многие десятки лет. Полезно вспомнить декларации властей Российской империи и Советского союза при завоевании этих земель в XIX веке и повторном их собирании, не всегда мирным путем, после революции 1917 года. От имени всех россиян власти говорили местным народам, что мы желаем им только добра, что несём им мир и процветание, что именно Россия выступает для этих стран местом исполнения их надежд. Всё ли выполняли, что обещали, — это отдельный вопрос. Немало, безусловно, сделали. Наши предки «приучали» Среднюю Азию к себе, к России, поэтому и мы должны сегодня нести ис-торическую ответственность за это. Не забывая, например, что Россия когда-то призывала эти народы себе на помощь: они воевали во второй мировой, потеряв 300 тыс. человек и получив 209 героев СССР, не считая других войн и локальных конфликтов, они трудились в тылу, они принимали сотни тысяч беженцев. За полтора столетия совместной жизни у жителей России и Средней Азии сложилась общая история отношений, дружбы и иногда даже родства. Напомню также, что не Средняя Азия просилась выйти из СССР в 1991 году, то есть ответ «вы сами так хотели» в данном случае не работает. Всё это, конечно, нужно и придётся учитывать, выстраивая сегодня политику в отношении мигрантов, внуков и правнуков тех бывших советских граждан. Какую конкретную форму этот моральный долг должен принимать — обсуждаемый вопрос, но от него нельзя отмахнуться, не потеряв лица и репутации.
Спрашивается: может быть, и социокультурную адаптацию таджикских детей (и взрослых) в Москве стоило бы осуществлять за счёт таджикских средств? «Нет, ни в коем случае, – отвечает А. Вишневский. – Это означало бы, что Москва не нуждается в мигрантах, но она в них нуждается, и даже очень. И если те дети, кто вырос здесь, более-менее адаптированы, то остальными мигрантами, к сожалению, толком никто не занимается. Российские власти идут на поводу у мигрантофобских настроений граждан и почти не реализуют соответствующие проекты».
Тогда как посол Таджикистана опечален тем, что таджикские дети Москвы недостаточно знают родной язык, демограф Вишневский, напротив, обеспокоен недостаточным их вовлечением в русское культурное поле. «Столичным школам нужны специальные классы из мигрантов, дополнительные занятия», – уверен он.
ПРИВЕДЁННАЯ статистика отражает движение мигрантов вверх по московской социальной лестнице. Если до недавнего времени они занимали позиции либо ниже средних (зачастую это по-прежнему так), либо выше средних, то теперь стала заметной третья категория – средний класс. Иными словами – менеджеры, малый бизнес, полицейские, а также сотрудники здравоохранения (известна забавная история, как среднеазиатский врач в московской больнице рекомендовал пациентам для выздоровления принять ислам). Поскольку мигранты демонстрируют спаянность и взаимовыручку, можно прогнозировать дальнейший рост этой среднеклассовой прослойки.
Аналогично поднимается вопрос о другой потребности мигрантов – образовательной. В прошлом году посол Таджикистана Имомуддин Сатторов выразил обеспокоенность: таджикские дети, выросшие в России, не говорят на родном языке. «Конечно, это приятно, что они прекрасно говорят по-русски, но они должны знать и таджикский язык, чтоб не забыть свою родину», – сказал посол. А в апреле текущего года в Таджикистане было официально объявлено: в РФ открылись две воскресные школы для таджикских детей – по одной в Москве и Челябинске. Сделано это за счёт диаспор, литературой детей обеспечило правительство республики.
По данным столичных риелторов за текущий год, четверть покупок трёх- и четырёхкомнатных квартир низкой ценовой категории (до 15 млн рублей) совершают в Москве выходцы из ближнего зарубежья – преимущественно из Средней Азии и Закавказья. Эта новость разошлась по СМИ с заголовками вроде «Кавказцы и азиаты скупают жильё в российской столице», чем вызвала напряжённость среди москвичей.
«За последние 16 лет в Россию только по официальным данным приехало более 6 миллионов человек, — говорит Белобородов – Исследователи называют этот механизм замещения «миграционной иглой». Он сильно влияет на экономику и сродни наркомании или другим вредным привычкам. Более того, по моему мнению, в демографии на первый план должна выходить не экономика, а интересы человека – коренного гражданина».
«(…) Однако правительства соответствующих стран не стремятся потребовать от Москвы организовывать репатриацию, не желая столкнуться с возвращением миллионов потенциальных носителей вируса, который на данный момент относительно пощадил регион Средней Азии, — говорится в публикации. «Мы не получаем никакой помощи от посольств, — с сожалением говорит Усман Баратов. — Недавно мне позвонил один узбек, чтобы попросить о помощи: его отец и брат умерли от ковида, они находятся в морге московской больницы, который требует, чтобы он забрал тела. Пока он этого не сделает, он должен платить по 5 тыс. рублей в день. И ему некуда их вывезти, поскольку посольство не дает ему разрешения на репатриацию тел, он не видит никакого решения».
Хочется думать, что доклад ПРООН и ЕАБР будет принят во внимание в России и, учитывая долговременные тенденции развития миграционной ситуации в государствах Центральной Азии – «поставщиках» трудовых мигрантов в Россию, послужит сигналом к формированию стратегического, скоординированного со странами происхождения подхода к управлению трудовой миграцией.
Теперь Рустам думает перевезти сестёр, они в магазинах могут работать — на днях снимут запрет на иностранную рабочую силу в торговле. Ещё не высохли чернила после того, как в 2007 г. был введён этот самый запрет, и вот практически те же самые чиновники подписывают прямо противоположный документ! Это «подарок» от лоббистов, считает Вячеслав Поставнин: «Под нажимом крупных торговых компаний на прошлой неделе Минтруду дали поручение закрепить в нормативных актах право мигрантов на работу в сфере торговли.
Ситуация в той же Европе известна рядовому гражданину только через переводные новости, часто передаваемые государственными изданиями, которые избегают сообщать те или иные неприглядные факты. Например, русская или фарсиязычная служба BBC вряд ли «порадует» аудиторию сообщениями о преступлениях против польских мигрантов в Соединенном Королевстве. Между тем, по данным англоязычных британских СМИ тем или иным формам преследований подвергалось не менее 71% этнических поляков в стране, а число случаев нападений по национальному признаку – стабильно растет[4].
Российские стройки оказались зависимы от гастарбайтеров из Средней Азии
С началом весенних ограничений российские власти не забыли побеспокоиться о приезжих. Тогда их пообещали не наказывать за просрочку документов в период с 15 марта по 15 июня, однако к середине года многим всё равно пришлось вернуться на родину. Тем временем из-за закрытия границы поток приезжих сократился вдвое. Такая арифметика сохранялась до конца прошлого года. В конце декабря вице-премьер Марат Хуснуллин сообщил, что в Россию из-за пандемии не вернулись 1,5 млн мигрантов, работавших на стройках.
Однако в пересчёте числа преступлений на количество иностранцев получается, что преступность среди них всё же выросла. Выходит, к себе домой вернулись самые законопослушные, а в России остались агрессивные и безбашенные? Логично будет не мерить всех мигрантов одним аршином: кто-то изначально ехал, чтобы честно заработать денег для своей семьи, а другие – в поисках приключений и лёгкой наживы. Стоит ли перекрывать кислород первым, если вред приносят вторые?
Поток въезжающих в Россию иностранцев в прошлом году сократился примерно вдвое. На миграционный учёт были поставлены 9,8 млн человек, тогда как годом ранее – 19,5 миллиона. Количество выданных патентов и разрешений на работу сократилось не так резко, с 1,9 до 1,2 миллиона. Впрочем, цифры эти не говорят о том, что в России работают всего немногим больше миллиона мигрантов. Конечно же, основная масса трудится без всяких разрешений и при этом на вполне законных основаниях. Дело в том, что разрешения могут не получать те, кто въехал в Россию в безвизовом режиме. А это граждане многих постсоветских стран, в том числе Азербайджана, Киргизии, Узбекистана, Армении. Наиболее лояльно российское законодательство к таджикам, у которых есть право въезжать в РФ по своим внутренним паспортам. Единственное ограничение для тех, кто въехал без визы, – через 90 дней нужно вернуться на родину. Поэтому работали они вахтовым методом, через каждые три месяца отмечаясь на границе. А многие дома зимовали. Но закрытие границ из-за коронавируса спутало им все карты.
В результате пандемии в России резко сократилось число трудовых мигрантов. Это не устроило магнатов-девелоперов, которые принялись пугать правительство остановкой работы. В результате Минстрой пролоббировал особый порядок ввоза мигрантов для строек вопреки всем антикоронавирусным ограничениям. Получается, что российская экономика может рухнуть без гастарбайтеров? Или же всё дело в жадности строительных магнатов?
Когда летом 2020 года число гастарбайтеров из Средней Азии стало очевидно уменьшаться, сразу начались разговоры, хорошо это или плохо. Первым делом заговорили о криминале. Выяснилось, что при сокращении числа мигрантов снижается и количество совершённых ими преступлений.
Гастарбайтеры из Средней Азии и COVID-19
Но вместо этого на экран компьютера высыпалось около сотни статей, авторы которых живописали как трудно миллионам легальных и нелегальных мигрантов сейчас живется в РФ и как важно их поддержать материально. И только в одном посте я нашел цифры. Привожу пост целиком.
Об антителах говорят много, но не нужно забывать, что это только одна из граней противовирусного иммунитета. Помимо адаптивного В- клеточного ответа, отвечающего за выработку антител, есть еще Т- клеточный, опосредованный CD8+ и CD4+ Т-клетками, а также неспецифический врожденный иммунный ответ. По имеющимся данным, у SARS-CoV-2 есть механизмы его обхода, но В-клеточный и Т-клеточный ответы, вероятно, в целом работают эффективно, — считают вирусологи.
Организм выстраивает две линии защиты от инфекции: с помощью Т-клеток и В- клеток. Сначала следует первичный ответ, цель которого — уничтожить вирусные частицы и зараженные клетки. Затем вторичный — выработка антител и клеток памяти, распознающих патоген спустя долгое время после выздоровления
Эта гипотеза легко проверяема. Надо проверить на репрезентативной выборке (начать хотя бы с 300–500 человек) мигрантов не только на антитела (иммуноглобулины E, М и G — это гуморальный иммунитет). Обязательно надо проверить мигрантов еще более глубокую иммунную защиту — клеточный иммунитет.
Напрашивается объяснение, что из-за обвального отъезда русских в 80- х-90-х гг. медицина и уровень жизни в Узбекистане за последние 30 лет упали настолько, что возросшая детская смертность не оставила шанса многим. Выжили, только с хорошим врожденным иммунитетом и наиболее крепкие и выносливые уехали физически трудиться в Россию.
Бытовой национализм и идея расового превосходства распространена не только среди обычного населения, но и активно транслируется с экранов телевизоров и в интернете. Образы недалеких мигрантов, которые способны только мести улицы и работать на стройке, активно эксплуатируются и популяризируются.
27 марта глава Якутии Айсен Николаев подписал указ о запрете приема иностранных граждан на работу. Это случилось после того, как стало известно, что в середине марта 2019 года мигранты из Центральной Азии похитили и изнасиловали жительницу Якутска. Одного из подозреваемых, уроженца Кыргызстана, задержали сразу же.
Бытует мнение, что в СССР национализма не было, все люди были дружны и равны. Но на самом деле корни бытового национализма следует искать еще в советском прошлом. Особенно во взаимоотношениях в армии. Именно там впервые стали звучать обидные прозвища по отношению к служащим из Центральной Азии.
Кроме страха за свою жизнь, есть еще боязнь остаться без работы. Отсюда все эти лозунги: «мигранты отбирают работу», «россиянам самим негде работать, зачем нам мигранты». Эта тема тоже искусственно и весьма искусно педалируется в СМИ. Но если посмотреть глубже, можно увидеть, что мигранты занимают те рабочие ниши, которые не заняты или игнорируются коренными россиянами.
Саид Гафуров о миграции из Средней Азии: «Наша пустота сработает, как пылесос – она будет объективно втягивать»
Но земля не может долго оставаться пустой! Положим, китайцы к нам не пойдут — им здесь холодно, но между нами и ими живет множество народов в бывшей советской Средней Азии. По китайским меркам, они совсем маленькие — 10, 15, ну 30 миллионов… И наша пустота сработает, как пылесос: она будет их объективно втягивать.
— Одна из главных тем для России, и для Сибири тоже — вопросы трудовой миграции. В Новосибирске, к примеру, признали, что задержки со строительством новой ледовой арены к молодежному чемпионату мира объясняются как раз недостатком рабочих рук мигрантов. Пандемия повлияла…
— Развитие событий в современном мире сегодня совершенно непредсказуемо. Много обсуждают именно плохие варианты. В любом случае, как говорят, хорошего мало. Возвращаясь к теме воды, скажу, что она должна делиться пропорционально. Но вот вопрос: с какой стати ее считать, к примеру, новосибирской, если река начинается где-то за пределами региона и за ними же заканчивается? На сегодня мы не имеем никаких отработанных финансовых механизмов. Их появление будет очень острым вопросом.
— Конечно, воду в сегодняшнем мире покупают и продают. В Америке речь идет об огромных объемах. У Канады и США даже выработан сложный механизм ценообразования в такой ситуации. Для них вода — нормальный совершенно ресурс, а вот для нашей ментальности — проблема.
— Да, можно сказать, есть прививка. Но надо понимать, что для их бизнеса русский рынок проще китайского. Китайский рынок, честно сказать, вообще, самый сложный. По большому счету выбора у наших южных соседей нет. Ведь невозможно себе представить, чтобы узбекские «Дэу» продавались в Китае, а вот чтобы в России продавались — можно при определенных условиях. А Таджикистан, например, очень зависит от нас в военном отношении.
Один из самых острых вопросов – география регионов, которые выбирают мигранты. Почти две трети из них в прошлом году были поставлены на миграционный учет в двух федеральных округах – Центральном (37,8%) и Северо-Западном (21,5%). Миграционная привлекательность остальных федеральных округов относительно невелика. Почти треть всех поставленных на миграционный учет лиц были зарегистрированы в столичном регионе – Москве и Московской области, а пятая часть – в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Абсолютные цифры выглядят еще более тревожно. За прошлый год в столичном регионе на миграционный учет было поставлено 5,1 млн. человек, что эквивалентно четверти совокупного населения Москвы и области. А в Петербурге и Ленинградской области было зарегистрировано 3,3 млн. мигрантов, что составляет более половины числа их постоянных жителей.
Вообще миграционные потоки между Россией и странами СНГ в прошлом году менялись разнонаправленно. Число мигрантов из одних стран сократилось, а из других – заметно увеличилось. К первой группе стран относятся Молдавия, Украина, Киргизия, Армения и Грузия. В совокупности число граждан этих государств, поставленных на миграционный учет, сократилось на 96,2 тыс. человек. К странам, продемонстрировавшим увеличение миграционного потока в РФ, относятся Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Туркмения, Белоруссия, Азербайджан, а также прибалтийские государства. В общей сложности число их граждан, поставленных МВД России на миграционный учет, выросло на 864,3 тыс. человек, что позволило с лихвой компенсировать падение миграции из других стран СНГ и обеспечить ее заметный прирост.
Вопреки широко распространенному в СМИ мифу о снижении миграционной привлекательности России приток в неё трудовых мигрантов из азиатских стран СНГ растет. Его побочным, но от этого не менее негативным результатом является очередной виток обострения межэтнических отношений, которое наиболее заметно в местах максимальной концентрации мигрантов.
По последним подсчетам МВД РФ, которые были озвучены в декабре прошлого года начальником Главного управления по миграции Валентиной Казаковой и, судя по всему, заслуживают доверия, в России находятся около двух миллионов нелегальных мигрантов. Если же учесть, что большинство мигрантов являются выходцами из республик Средней Азии, их общая численность на протяжении года может составлять до 10 млн. человек, что в два раза больше населения Санкт-Петербурга и сопоставимо с населением Москвы. Кроме того, за 2018 г. в РФ прибыли еще около 1,3 млн. выходцев из государств Закавказья. Фактически число мигрантов, ежегодно прибывающих в Россию из азиатских стран СНГ, сопоставимо с населением средней европейской страны, такой как Греция, Чехия, Португалия или Швеция.
Наметившееся в последнее время обострение межэтнических отношений, включая целую серию столкновений и криминальных инцидентов с явным национальным подтекстом, является прямым следствием увеличения масштабов иммиграции из азиатских стран СНГ, которая принимает угрожающие масштабы. Похожая ситуация уже складывалась к 2013 г., когда бесконтрольный приток мигрантов и ухудшение криминогенной обстановки привели к массовым антимигрантским выступлениям в московском районе Бирюлево-Западное. Выход из ситуации тогда был найден в ужесточении миграционной политики, включая разрешение въезда только по загранпаспортам, введение патентов, запрет гражданам стран СНГ находиться в России без оформления документов более 90 дней в течение полугода и т.п. Сократить миграцию помог и экономический кризис 2015-2016 гг. Но с тех пор мигранты к новым требованиям адаптировались и, более того, научились успешно их обходить.
На службе у террористов: причины радикализации мигрантов из Средней Азии
Облик «российского» террориста серьезно изменился буквально за несколько последних лет. В составе террористических ячеек все чаще встречаются выходцы из Средней Азии. Зачастую это простые гастарбайтеры, которые работают водителями, охранниками, строителями. Сегодня число трудовых мигрантов, вовлекаемых эмиссарами международных террористических организаций в экстремистскую и террористическую деятельность, значительно растет.
Чаще всего вербовка мигрантов осуществляется через Интернет и социальные сети, а также проповеди в «неофициальных» мечетях и молельных комнатах. Росту популярности радикальной идеологии способствуют острые внутренние проблемы региона: преобладание молодежи, религиозная безграмотность, неустроенность и бедность, этнические конфликты. Привлекательными для адептов оказываются не только идеи построения «справедливого государства», которыми заманивают в ИГ, но и обещания высокой заработной платы. Некоторые экстремистские пропагандистские материалы дают молодежи установку к радикализации, но эта установка превращается в постоянное мировоззрение только после длительного живого общения с единомышленниками.
Сложившаяся ситуация свидетельствует о необходимости разработки целого комплекса мер, направленных не только на силовую нейтрализацию террористических ячеек, но и на комплексную систему профилактики распространения идеологии экстремизма и терроризма среди трудовых мигрантов.
— По результатам подобных конференций необходима организация со стороны региональных органов власти лекционных групп в составе преподавателей вузов, авторитетных религиозных деятелей, представителей правоохранительных органов, которые проводили бы в местах нахождения мигрантов разъяснительную работу о том, что такое экстремизм и терроризм, и об ответственности за участие в подобной деятельности;
Сегодня мечети неофициально оказывают мигрантам помощь в трудоустройстве, регистрации, поиске жилья. Кроме того, в мечетях формируется идентичность, которая способствует включению таджикских мигрантов в российское общество. Как показал анализ практик вовлечения мусульман-мигрантов, этими обстоятельствами активно пользовались вербовщики. Некоторых мусульман вербовали во время посещения мечетей, халяльных кафе, на рынках и базарах, где наблюдается большая концентрация приезжих. Вербовщики заводят с мигрантами разговор, предлагают помощь. Установив с мигрантом контакт, они постепенно начинают пропагандировать «чистый ислам», дают читать «настоящие» книги, предлагают не ходить в мечеть, посещать собрания «истинно верующих» на квартире. Рост религиозного фактора среди мигрантов и крайне скудные знания основ исламской религии способствуют тому, что мигранты легко поддаются вербовке исламистов.